Неточные совпадения
Идти под руку с ней было неудобно: трудно соразмерять свои шаги с ее, она
толкала бедром.
Мужчины оглядывались на нее, это раздражало Самгина. Он, вспомнив волнение, испытанное им вчера, когда он читал ее письмо, подумал...
В день похорон с утра подул сильный ветер и как раз на восток, в направлении кладбища. Он
толкал людей в спины, мешал шагать женщинам, поддувая юбки, путал прически
мужчин, забрасывая волосы с затылков на лбы и щеки. Пение хора он относил вперед процессии, и Самгин, ведя Варвару под руку, шагая сзади Спивак и матери, слышал только приглушенный крик...
Оставя жандармов внизу, молодой человек второй раз пошел на чердак; осматривая внимательно, он увидел небольшую дверь, которая вела к чулану или к какой-нибудь каморке; дверь была заперта изнутри, он
толкнул ее ногой, она отворилась — и высокая женщина, красивая собой, стояла перед ней; она молча указывала ему на
мужчину, державшего в своих руках девочку лет двенадцати, почти без памяти.
«Но ведь я
мужчина! Ведь я господин своему слову. Ведь то, что
толкнуло меня на этот поступок, было прекрасно, благородно и возвышенно. Я отлично помню восторг, который охватил меня, когда моя мысль перешла в дело! Это было чистое, огромное чувство. Или это просто была блажь ума, подхлестнутого алкоголем, следствие бессонной ночи, курения и длинных отвлеченных разговоров?»
— А вот хоть бы то, что мы сейчас идем. Ты думаешь, что все так просто: встретились случайно с какими-то барышнями, получили приглашение на журфикс и пошли… Как бы не так! Мы не сами идем, а нас
толкает неумолимый закон… Да, закон, который гласит коротко и ясно: на четырех петербургских
мужчин приходится всего одна петербургская женщина. И вот мы идем, повинуясь закону судеб, влекомые наглядной арифметической несообразностью…
Их заступничество почему-то всегда было неприятно Евсею, Анатолий же впадал в раздражение, начинал
толкать и щипать его, вызывая на драку. Некоторые из
мужчин советовали...
И
толкают,
толкают меня… Вот очутился я уже на каком-то дворе, чернобородый
мужчина со мной рядом и один молодец без шапки на голове. Чёрный говорит...
— Ну, так сделай ты для меня одну вещь. Я высохла, я сделалась черства, болтаясь между скверными
мужчинами и глупыми барынями. Мне забыть нужно, Степа, что существуют на свете
мужчины. Меня надо
толкнуть туда, где женская любовь обращена на все то, что есть самого святого на свете! И чтоб сейчас же от меня потребовали, как бы это сказать… de la résignation [безропотности (фр.).], жертв, чтоб я тратила каждый день все, что у меня только осталось в душе человеческого!..
Ребята нынче гуляли. С пяти часов пили в пивной на Сокольничьем проезде, — Спирька, Юрка и еще два заводских парня: Буераков и Слюшкин. Вышли шатаясь. Пошли по бульвару. Кепки на затылках, козырьки в небо. Ни перед кем не сторонились, сталкивали плечами прохожих с пути и как будто не слышали их ругательств. С особенным удовольствием
толкали хорошо одетых женщин и
мужчин в очках, не в рабочих кепках.
Мужчины кидались в ужасе, кто куда попал, будто на пожаре, спрашивали друг друга о причине тревоги, зажигали светочи,
толкали друг друга.